Почему Украина еще долго будет в списке беднейших стран
28.16 | 34.25 |
"Великая аграрная держава" - примерно такой же оксюморон, как "сладкий яд". Наверное, потому, что в современной истории нет в чистом виде аграрных стран, тем более великих. Чтобы хоть как-то смягчить этот смысловой нонсенс, спичрайтеры нашей официальной делегации на Всемирном экономическом форуме в Давосе придумали более лайтовый формат: "зерно и мозги", означающий, что украинцы будут не только пахать, но и думать. Получается уникальный гибрид, вроде пражского Голема: страна фермеров и айтишников.
Нарушающая все базовые законы развития, в том числе и знаменитого "круга отсталости" немецкого экономиста Бруно Кналла, который говорил о том, что деградация экономики приводит к увеличению удельного веса низкооплачиваемых профессий, снижению производительности труда и, соответственно, к общему экономическому упрощению и уплощению. А затем – снижение инвестиций в образование и науку и последующий дефицит высококвалифицированных специалистов, что еще больше усиливает общую экономическую отсталость страны. В результате государство проходит точку невозврата, когда уже не может выделять достаточный ресурс для качественного образования населения и профессиональную переподготовку под запросы изменяющегося технологического уклада.
Применительно к Украине это значит, что с общим упрощением экономики, будет продолжаться и снижение уровня образования, что уже проявляется, когда половина школьников на ВНО не могут сложить дроби с разным знаменателем. Нынешний потенциал ИТ-специалистов держится еще на прежней образовательной базе, но и он имеет очень четкие параметры роста, которые зависят от численности населения и общепринятого в мире коэффициента людей, имеющих способность к программированию. По этой причине численность айтишников в Индии будет расти, а в Украине – достигнет порога роста в 250-300 тыс. человек и затем начнет снижаться. И Украина никогда не войдет в топ-10 стран по объему предоставляемых цифровых услуг, находясь в мировых рейтингах ИТ-бизнеса в 4-5 десятке, наравне с Тунисом или Марокко. Максимальный горизонт выручки от продажи данного вида услуг в нашей стране – до 10 млрд долл. в год.
В действительности то, что происходит с украинской экономикой, в чем-то закономерно. Индустриальный профиль страны с акцентами на модерн в виде самолето- и ракетостроения предполагал наличие иного типа политических элит. Это должны были быть элиты с институциональной памятью государственников, нацеленные на девеломпент страны, как цельный и сложный проект развития. Но естественный ход истории породил и естественный формат "элит", архаических, с опорой на клерикализм, идеологизацию политического дискурса, с вульгарным шовинизмом в речовках и лозунгах, а в экономике – олигархических и рентоориентированных, то есть нацеленных на регулярное снятие ренты с населения и бизнеса с помощью налогов, тарифов и контроля за ключевыми системами жизнеобеспечения страны (энергетика, транспорт, порты и т. д.).
А для такой архаичной модели квазифеодальное, аграрное государство – самое то, с "децентрализацией", когда огромными ОТГ управляет "глава", начальник районной полиции и районный прокурор. Первый из них – это и есть новый "Дон Педро", поставленный над "рабынями Изаурами", которых можно при случае даже задавить личным автомобилем прямо на поле. А вторые – это "опричники", "око государево", поставленные для того, чтобы часть снятой с населения ренты, своеобразного "полюдья", передавалось наверх. Условное "РОВД" в этой модели – почти как форпост "шерифа нотингемского", призванный щемить местных "робин гудов", периодически насиловать и снимать дань со всего, что еще хоть как-то экономически дышит: добыча песка, сбор металлолома, контрабанда, базарная торговля и т. д.
И "железный закон олигархии" в данной системе координат никогда не позволит развиться тем отраслям, которые не приспособлены для снятия рент – то есть промышленности, в особенности – инновационной. Попутно уничтожив те производства, что еще остались. Упомянутый выше закон сформулировал Роберт Михельс еще в 1911 году. Все начинается с переориентации целей со стратегических на текущие. Затем идеологизация политики. Разрыв между интересами населения и узкой надстройки, отсечение общества от демократических процедур влияния на власть (и формализация оных). Инкорпорация лидеров общественного мнения в общую систему рентных доходов, ориентация провластной партии "на весь народ".
В своей книге "Почему одни страны богатые, а другие бедные" экономисты Дарон Аджемоглу и Джеймс Робинсон описывают этот порочный круг экстрактивных институтов, который наиболее характерен для стран Африки и, как видим, для нас. Основной признак – при смене политических элит сами институты по съему ренты с населения и экономики не исчезают, а лишь трансформируются и перезагружаются, что и происходило в Украине после каждого Майдана, являясь основной причиной бедности в стране.
Похожая модель аграрной консервации наблюдалась в Российской империи во времена Николая I и министра финансов Егора Канкрина, который специально создавал механизмы, препятствующие развитию промышленности и железных дорог и максимально содействующие развитию аграрного уклада "под залог крепостных". Завершилась эта модель для России поражением в Крымской войне. Только у нас данный концепт реализуется "естественным путем" в виде так называемой "руки рынка" и "созидательного разрушения" индустриального потенциала.
В современной экономической науке есть такой чрезвычайно интересный раздел как динамическое равновесие экономических систем. На практике это означает, что у роста экономики нет предела, равно как у ее падения нет дна. Экономическая система просто находит точку равновесия на более высоком или более низком уровнях развития. Бесконечный рост – это цель развивающихся стран и статус кво развитых. Бесконечное падение – характерно для украинской экономики. За последние 20 лет, когда мы жили в формате квазирыночной системы (а не переходной), у нас было два пика экономического развития, когда ВВП превышал 180 млрд долл.: в 2007-2008 и 2012-2013 годах. Каждый раз выход на пик заканчивался обвалом. Но был еще один общий маркер кризиса: торговое сальдо товарами и услугами.
В 2005-м году мы находились на наивысшей точке остаточного промышленного потенциала в рыночной модели, когда удельный вес промышленной продукции в структуре экспорта составлял 13%, равно как и аграрного сырья. С тех пор ситуация только ухудшалась: аграрный компонент экспорта достиг 50% и скоро превысит эту отметку, а промышленный – сократился в несколько раз, до 4-5%. В 2005-м у нас был внешнеторговый профицит по товарам и услугам в размере 0,8% ВВП. В 2008-м данный показатель снизился до -8%. Затем, сразу после глобального финансового кризиса – оздоровление торгового баланса и рост данного индикатора до -1,7% ВВП в 2009-м. И снова ухудшение до -8,5% в 2013-м. Новый обвал и очередное "оздоровление" - до -2% в 2015-м. Очередной "круг на кризис", когда внешнеторговое сальдо в 2018-м снизилось до -8,6%. В этом, 2020-м, очередном кризисном году наблюдаем уже третье по счету "оздоровление" своей внешней торговли: за полгода впервые за последний среднесрочный период имеем профицитное торговое сальдо на +1 млрд долл.
Происходит это по очень простой причине: в период кризиса активизируется девальвация национальной валюты и общее снижение платежеспособности населения и инвестиционной активности бизнеса. Потребительские и инвестиционные товары у нас преимущественно импортные, то есть снижение платежеспособности резко обваливает показатель импорта (в этом году снизился на 15%). В то время как аграрный экспорт, хоть и сокращается, но не так существенно (в этом году – минус 5%).
Вот так и происходит "оздоровление" нашего торгового баланса. Почему мы не пользуемся этим шансом на перезагрузку экономической системы? Одна из причин: две плохо адаптированные волны торговой международной либерализации в рамках ВТО и ЗСТ с ЕС, которые полностью уничтожили в Украине механизм внутреннего протекционизма, а зависимость от внешних кредиторов лишь усилила эту деструкцию и сырьевой характер национальной экономики.
Почему мы запрограммированы на такие цикличные обвалы?
Сформируем простую экономическую модель. Потребительские расходы населения на уровне 75% ВВП и склонность к импорту – на уровне 50%. Это значит, что при нынешнем уровне ВВП в 4 трлн грн и потребительских расходах в 3 трлн грн, параметры импорта составят примерно 50 млрд долл., не включая технологический и инвестиционный импорт для нужд бизнеса. С учетом корпоративного сектора, импорт должен составить в среднем 60 млрд долл. в год. Но это индикаторы, характерные для точки динамического равновесия на снижающемся уровне развития.
По мере роста экономики и доходов населения потребность в импорте будет лишь возрастать. Она уже не будет перекрываться по сумме сырьевым экспортом (аграрным и горно-металлургическим). Рост импорта частично можно компенсировать за счет торгового дефицита, предельное значение которого для нас – до 10% ВВП, то есть при показателе валового продукта в размере 150 млрд долл., речь идет о примерно 15 млрд долл., которые перекрываются за счет новых кредитов и трансферов трудовых мигрантов. Но в любом случае потолок роста импорта в такой модели до 80-90 млрд долл., затем новый обвал. Чтобы его избежать, нужно наращивать экспорт. Но и здесь есть свой потолок: с учетом "зерна и мозгов", размер нашего экспортного потока в ближайшие 10 лет не превысит 100 млрд долл. (и это в очень хорошем варианте развития событий на мировых сырьевых рынках). Этот показатель экспорта соответствует параметрам ВВП на уровне примерно 200-250 млрд долл. Параллельно с этим будет происходить процесс роста доходов населения и соответствующее увеличение импорта (вместо секонд-хенда – новые вещи, вместо "евроблях" - новые авто и т. д.). С учетом потенциально доступного дефицита получаем максимально возможный импорт в размере 120 млрд долл.
А дальше могут быть только два варианта:
1) если курс гривны фиксированный, происходит очередной обвал с девальвацией на 30-50%: ВВП страны возвращается на привычный уровень в 150 млрд долл., население беднеет, переходит на секонд-хенд и "евробляхи", доходы граждан страны падают на 50% и больше;
2) если курс гривны плавающий, все будет происходить примерно в том же направлении, но с более частотными корректировками, когда курс будет снижаться на 10%, потом возрастать на 5% и т. д., но с неизменной понижательной траекторией. Обвалы будут не такими глубокими, но более частыми. В такой модели ВВП балансирует в диапазоне 140-200 млрд долл., доходы населения сжимаются и расширяются, как гармонь на сельской свадьбе.
Простыми словами, рост нашего потребления (основанного на импорте) всегда будет сдерживаться потолком нашего сырьевого экспорта. А сельское хозяйство, равно как и добыча природных ресурсов – это отрасли со снижающейся отдачей, когда каждый дополнительный центнер кукурузы с гектара и каждая новая тонная руды будут стоить все дороже и дороже, пока возможность наращивания производства не будет окончательно исчерпана. Наш удел в этой модели – подушевой ВВП в пределах 4-6 тыс. дол., то есть место в группе беднейших стран или системное снижение численности населения в два раза, что позволит увеличить уровень благосостояния оставшихся счастливчиков до уровня, к примеру, современной Турции.
Кстати, а что в других странах?
Турция с населением 83 млн человек и подушевым ВВП на уровне 9 тыс. дол. имеет показатели экспорта на уровне 240-250 млрд долл. и импорта в пределах 230 млрд долл.
В Польше население 38 млн человек и подушевой ВВП – более 15 тыс. дол. с годовым экспортом в 330 млрд долл. и импортом в 300 млрд долл.
В Южной Корее с населением в 51 млн человек подушевой ВВП 32 тыс. дол. экспорт – 670 млрд долл. и импорт – 616 млрд долл.
У всех этих экономик есть общая черта – покрытие экспорта импортом на уровне единицы и выше; удельный вес промышленности в валовой добавленной стоимости (стоимость продукции за вычетом стоимости промежуточного потребления) на уровне 45-60% - источник первичных доходов.
Для дальнейшего развития, модель которого включает в себя рост, а не сокращение численности населения и выход на более высокую, а не низкую точку динамического равновесия, Украине нужно пройти четыре этапа:
Даже для стартового толчка потенциала сырьевого экспорта будет недостаточно. Нужна реанимация существующего промышленного потенциала. А для выхода на точку "условной Турции" необходима реновация промышленного ядра. Для "условной Польши" - структурная диверсификация по максимальной ширине линейки производимой продукции. Для "условной Южной Кореи" - инновации.
Или в формате инвестиций: государственные, внутренние, внешние + внутренние. В формате моделей: перезапуск на факторе внутреннего рынка, рост производительности труда, инновации.
Есть еще один вариант – ничего не делать, вернуться в милую сердцу аграрную архаику, феодализироваться и болтаться в полынье между циклами кризисов. Постоянно находя точку равновесия на более низкой точке развития с одним вариантом выхода из этого "дня сурка" - за счет уменьшения численности населения минимум в полтора раза. Надеясь при этом, что малолюдные земли никто не захватит.
Алексей Кущ
Редакция может не соглашаться с мнением автора. Если вы хотите написать в рубрику "Мнение", ознакомьтесь с правилами публикаций и пишите на blog@112.ua.
Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции
Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите кнопку "сообщить об ошибке", чтобы сообщить об этом редакции